В осеннем тумане в январском снегу
Стоит Ленинград на морском берегу.
С дворцами и парками, строг и красив,
Как будто вплывает в широкий залив.
В блокадные дни, под обстрелом, в снегу
Не сдался, не сдался наш город врагу.
Здесь гордые, смелые люди живут,
И ценится всюду их доблестный труд.

(Н. Полякова)

В раннее утро 22 июня 1941 года вся семья юной Серафимы была дома. Воскресенье, выходной, не нужно идти ни на работу, ни в школу. Когда радиоприемники в квартире и репродукторы на улицах Ленинграда сообщили, что началась война, все расплакались.

Это время Серафима Локтионова, которая сейчас живет в Юрюзани, помнит хорошо. Ей тогда было 13 лет. Родители трудились на химическом маслобойном заводе «Салолин» в Ленинграде. Папу похоронили еще в 1935 году. Старший брат ушел в ополчение, когда началась война. С мамой осталась она, Серафима, и младшая сестренка. Город постоянно бомбили.

— Идешь по улице и как только слышишь из репродукторов: «Внимание! Внимание!», сразу бежишь в бомбоубежище, не успеешь выйти после этой бомбежки на улицу, как уже начинается следующая. И так, пока дойдешь до нужного места, могло повторяться несколько раз, — вспоминает Серафима Петровна.

125 граммов — была норма хлеба в день на человека в блокадном Ленинграде

Мама болела. Однажды, когда она уже была прикована к постели, в их двухэтажный деревянный дом по улице Самойлова попал снаряд. Его осколок упал рядом с маминой головой, еще горячий.

— Мы плакали с сестрой, сидя у постели мамы, а когда нас уводили, чтобы мы немного успокоились и не расстраивались, мама начинала искать нас глазами и плакать, тогда нас снова пускали к ней. В 1942 году мы схоронили ее в братской могиле. Гробов тогда не было, заворачивали в белые простыни, — с трудом сдерживая слезы, рассказывает блокадница.

Девочек хотели отдать в детский дом, но старший брат, который иногда наведывался из ополчения домой, не отдал их. Опекунство над сестрами оформила сестра матери.

— Вместе с ней мы и эвакуировались на Урал, когда точно это было, я уже и не помню. Но без мамы мы прожили в Ленинграде недолго.

В свои 89 лет Серафима Петровна плохо помнит конкретные даты, забыла и название города на Урале, в который изначально была эвакуирована. Она помнит, что к ним приезжали люди, набирали рабочих на тульский завод, переехавший в Юрюзань. Вот туда-то и устроилась девушка-подросток работать. Ее направили во второй, патронный, цех контролером на станок. Первая запись в трудовой сделана от января 1945 года. Общий рабочий стаж блокадницы — 47 лет.

900 дней и ночей, с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944-го, длилась осада Ленинграда

В Юрюзани сложилась судьба Серафимы Петровны. Она вышла здесь замуж, воспитала двоих детей. Старшая дочь по окончании школы уехала в Питер к родственникам, там и живет по сей день. После войны много раз была Серафима Петровна в городе детства, посещала могилу матери, отца, но перебраться туда жить они с мужем так и не решились. Дома, в котором родилась и росла наша героиня, уже нет и в помине, да и улица сейчас совсем по-другому называется. А в Юрюзани была работа, молодая семья получила квартиру.

Серафима Петровна осталась последней блокадницей Ленинграда, проживающей в Юрюзани. С годами боль от пережитых событий притупилась, но ничего не забылось. Этим летом ветерану Великой Отечественной войны Серафиме Локтионовой исполнится 90 лет и главное ее желание на пороге юбилея — были бы счастливы и здоровы дети, четверо внуков и двое правнуков.

В Катав-Ивановске также проживает одна блокадница — Валентина Чибисова.

По материалам газеты “Авангард”