К 175-летию каменного храма в Катав-Ивановске.

Владимир Иванович Хохлов многое сделал для восстановления забытых (зачеркнутых!) страниц истории Катав-Ивановска. Статья краеведа о городском храме (ныне действующем) печатается в сокращении.

В 1824 году в поселке Катав-Ивановского завода завершилась перестройка православной Иоанно-Предтеченской церкви. На месте деревянного здания было выстроено каменное, напоминающее католический костел. Такая архитектура была привычна для заводских владельцев князей Белосельских-Белозерских, многие из которых долго служили в западных странах. Да и их заводские управляющие порой имели католическое вероисповедание.

Постройка нового большого здания церкви была вызвана заботой о духовном развитии все увеличивающегося населения. Церкви выделялись луга, земли около родников для постройки часовен, бесплатно отпускался лес на дрова.

Некоторые сведения о церкви можно почерпнуть в архиве катавского инженера и краеведа Михаила Михайловича Елисеева. Он знал церковь с дореволюционных времен, ему же пришлось перестраивать ее в советское время. Как свой дом, изучил храм ветеран войны и труда Николай Александрович Чечеткин, и ныне проживающий в городе. Его дед, отец и дядя составляли костяк бригады маляров, которая периодически ремонтировала церковь до революции.

Церковь имела высоту около тридцати метров, из них треть приходилась на колокольни. В боковых частях главного фасада имелись две каменные витые лестницы, идущие от подвального этажа до второго. Выше шли деревянные лестницы, ведущие в колокольни.

Портик средней части был открытым входом в оба этажа. Такое оформление выделяло две колонны главного фасада и смягчало тяжесть архитектурных форм здания, придавая высоту и стройность главному фасаду.

Архитектор запроектировал печное отопление только в нижнем этаже. Тут была нижняя (зимняя, темная) церковь, престол во имя святого Иоанна Предтечи. Потолок был раскрашен в небесный цвет. Висела большая круглая люстра с хрустальными подвесками. На ней зажигались свечи. В праздники также зажигали глиняные плошки с салом, металлические фонарики с цветными стеклами.

Молились в этой церкви от Покрова до Пасхи. На Пасху выходили из первого этажа, обходили вокруг церкви и входили в дверь, ведущую на второй этаж. Так происходил переход на летний сезон из нижней церкви в верхнюю. На Покров все совершалось наоборот.

Верхний этаж не отапливался, и его использовали только в летнее время. Тут была верхняя (летняя, светлая) церковь — престол в честь иконы Казанской Божией Матери. Купола церкви крыты чистой жестью, кресты литые.

Подвальный этаж храма был мало благоустроен. Он соединялся подземными туннелями с домами настоятеля церкви и управляющего заводом.

Пол церкви шпаклевался, зачищался пемзой и раскрашивался масляной краской под ковер. Шпаклевка из мела и краска были на олифе, варенной из чистого льняного или конопляного масла. Храм белился и имел чисто-белый цвет.

Храм очень удачно расположен на вершине холма. Он завершал панораму поселка. Церковь было видно и слышно с любой стороны. Теперь, когда с нее сняли верхнюю половину, а рядом построили пятиэтажные дома, город кажется обезглавленным.

Большой колокол церкви был высотой примерно в рост человека. Он висел на железной и деревянной (лиственничной) балках. Серьги на балках и уши-обнимы вверху колокола соединялись толстыми болтами. Второй и третий колокола были один больше, другой меньше метра. И висели еще три колокола помельче.

Звонарь впрягался в ремень, от которого шли веревки к языкам колоколов, и звонил нужную мелодию. Особенно мощным, раскатистым и мягким было звучание большого колокола, который считался одним из лучших в России. Через пруд и долину реки Катай звон доходил до Верх-Катавки.

Могилы церковного кладбища располагались вдоль внутренней стороны ограды и вдоль стен храма. На могилу клали плиту с соответствующей надписью. Плиты были или чугунные, отливаемые на нашем заводе, толщиной в два-три пальца, или каменные, потолще. Иногда ставили каменные или металлические памятники другой формы и надписи делали на вертикальных гранях.

В начале 30-х годов началось массовое закрытие храмов. В 1930 году в Катав-Ивановске состоялось общее собрание верующих, которое решило закрыть церковь. Каждому здравомыслящему понятно, что подобное собрание такого решения не могло вынести. Решение это сфабриковали активисты, уже имевшие опыт организации голосования за колхозы. Предвидя разрушение церкви, приезжие фотографы снимали ее и позже продавали фотографии. Наиболее ценные книги и иконы удалось скрыть до конфискации. Где-то они теперь?..

Наконец был назначен день снятия колоколов…

С ужасом и недоумением смотрел сбежавшийся народ на действия властей. Стали перепиливать подвеску большого колокола. Вопли и проклятья слышались из толпы. У каждого из этих людей был свой дом, огород, покос. Но только храм был их общим святым местом. Тут сходились все их дороги. Здесь люди, их родные, предки пережили самые главные события своей жизни: крещение, венчание и отпевание. Дух всех этих поколений витал в родном храме.

И вот эта гордость и святыня поселка рушилась. Полетел вниз, ломая карнизы, большой колокол и упал у ворот церкви. Замерли сердца жителей. Люди бросились к руководителям этого варварства, стараясь отнять у них ключи от храма. Однако те незаметно передавали ключи друг другу и наконец где-то спрятали.

Позже большой колокол без лишних свидетелей разбили на заводе в шаробойной на металлолом.

В бригаде церковных маляров Чечеткиных работал художник Вениамин Нагорнов. Он освежал росписи стен и потолков, делал и свои рисунки на библейские темы. Вениамин позже стал красным командиром и погиб. Если бы он мог предвидеть судьбу своих рисунков! В бесхозной церкви кто-то не то случайно, не то намеренно устроил пожар, который не торопились тушить. Долго тлело.

Стены и потолки закоптились. Лики святых скрылись и больше не тревожили совесть начальников.

Здание было приспособлено под заводской клуб (верхний этаж) и кино (нижний этаж). В ходе приспособления его для новых целей было выполнено в течение ряда лет много переделок.

Были сняты колокола и сломаны обе колокольни. Поэтажная открытая часть главного фасада была застроена деревянной перегородкой, оштукатуренной снаружи, с подделкой лицевой стороны под общий фасад. Алтари церквей были приспособлены верхний — под сцену, нижний — под кинобудку.

Металлические плиты и памятники церковного кладбища отправили на переплавку, каменные — повыворачивали, могилы сравняли с землей. Тут был устроен горсад с буфетом, танцплощадкой и туалетами. На могилах граждан, прославлявших наш завод, десятки лет гремела музыка, шло гулянье, топтались десятки людей. Вот вам и вечный покой!

В течение 30 лет после закрытия здание снаружи не ремонтировалось. Производилась лишь побелка стен главного фасада, да и то не каждый год. На сводчатых перекрытиях боковых лестничных клеток выросли березки… Расстройство водостоков привело к тому, что местами был разрушен наружный карниз, протекали насквозь кирпичные своды, местами отваливалась штукатурка и начали разрушаться стены.

В начале 60-х годов возник вопрос об очередной «реставрации». Базы бывших колоколен в 1963-1964 годах срубили наискось чуть ли не на две трети под обычную крышу. Именно срубили, так как старинная кладка не поддавалась разборке: каленый кирпич, известковый раствор на яичных желтках, металлические стяжки, добросовестная, с молитвой, работа каменщиков.

Откалывали зубилами небольшие кусочки. Летели искры. Эта «реставрация» сделала еще более трудным восстановление прежнего вида храма…

Даже если будет восстановлено в прежнем виде здание церкви с колокольнями, домиками, воротами и оградой, реставрация всего комплекса не может считаться законченной. Нужно прощупать верхний слой почвы вокруг церкви, чтобы обнаружить в нем надгробные плиты и памятники. Было время — разбрасывали камни, теперь пришло время собирать их.

Но и после всех вышеупомянутых работ восстановление храма еще не будет закончено. Надо размуровать и очистить подземные ходы, в первую очередь в дом управляющего, где теперь музей.

Музей может заняться очисткой хода со своей стороны и найти во время этой работы интересные экспонаты. Да и весь подземный ход «музей — церковь» может стать самым известным экспонатом в округе.

Владимир Хохлов.

Деловой Урал, 1999 г.

Мало кто, наверное, за всю историю Катав-Ивановска, знал так много о родном городе, как краевед Владимир Хохлов. Ему было присуще умение за сухими архивными цифрами и сводками увидеть жизнь Катав-Ивановска, собирать по крупицам воспоминания людей о своих предках. Особенно трепетно он относился к фотографиям – ведь это документ, который не переиначишь, не будешь трактовать в угоду времени и строю.

В последние месяцы своей жизни Владимир Иванович работал над брошюрой об истории Катав- Ивановска. Ему даже удалось напечатать небольшое количество экземпляров. К 255 летнему юбилею Катав-Ивановска были опубликованы выдержки из его брошюры «На Катавских и Юрюзанских берегах». Посвятил свой труд краевед родителям Ивану Васильевичу и Клавдии Тихоновне Хохловым.

Первое столетие развития (1755 г.— 1855 г.)

Симбирские купцы-заводчики Твердышевы и Мясников покупали крепостных крестьян и даже целые деревни в своих родных поволжских краях, которые они хорошо знали. Народ этот был им близок и по говору, и по обычаям, и по склонности к старообрядчеству. Народ крепкий, надежный, без вредных привычек. Кроме того, здесь дешевле можно было приобрести крепостных, ибо в Поволжье ощущалась земельная теснота, усилилась потребность помещиков в деньгах в связи с ростом товарно-денежных отношений.

Особо много крестьян было куплено и перевезено с 1752-го до 1762 год из Симбирского (3335 душ муж. пола) и Арзамасского (2277 душ муж. пола) уездов.

Возникший при основании завода поселок имел всего 9 кварталов со 114 домами и пятьюстами жителями. Поселок стоял на возвышенности с уклоном на запад, над заводом (на юг от него). Перед селением, восточнее, на высшей точке — деревянная церковь во имя Иоанна Предтечи. За церковью в сторону завода — дом приказчика, дом заводской конторы, угольные и рудные сараи. На Курмышинском мысу был выстроен провиантский магазин.

В селении две двусторонние улицы: Никольская (ныне К. Маркса) и Никитинская (Д. Тараканова). Два узких, крутых, горбатых переулка. Северную и южную околицы составляли односторонние улицы Застенная (Труда) за защитной стеной от обрыва над заводом и Калиновская (потом — Пролетарская, теперь — Ленина) в низине, по которой стекали дождевые и вешние воды северного, южного и восточного склонов.

На технологической заводской протоке Канавы в районе теперешнего ПУ была устроена плотинка, образовался прудок. Мощное, толстостенное каменное двухэтажное здание необходимой и непременной на каждом заводе водяной лесопилки, мучной мельницы. Люди называли сооружение «водяной пильной». Первый этаж «пильны» сохранился до сих пор и даже используется. От ПУ его отделяет только Канава, а соединяет мостик. Выше прудка уже был проложен Гусев мост. На Катае уже существовал Срытный мост, по которому проходил единственный короткий путь в северном направлении.

С момента основания села Катав его западная околица более 80 лет проходила по линии теперешнего Большого переулка. В западной сырой низине строится было невыгодно. Поэтому там были только огороды, поля, пастбища. А для защиты от нападений эта западная околица под бугром была удобна. Как и другие околицы, она была укреплена деревянным оплотом с вышками и другими сооружениями. В свое время пугачевцы угрожали завалить эту защитную стену сеном и зажечь. Но этого не случилось.

И только когда поселку стало некуда расширяться, а угроза нападения исчезла, село вынуждено было тянуть свои улицы на запад, где вдобавок еще мешала река Катай, одним рукавом доходившая до линии улицы Калиновской (Ленина).

В 1850 году появились оба порядка домов до Большого переулка 1-й Городишенской улицы (Красноармейской). 2-я Городишенская (Пугачевская) пока остается односторонней. Красный порядок домов. Да еще и с разрывами. Это два домовладения по углам Узкого переулка. Теперь тут дом Зюзиных и площадка детского дома. Большие площади огородов при домах.

Ломовка, как ближайший к заводу район, вся застроилась. Село Катав в своем развитии на север уперлось в реку Катай, гору Элеоноровскую (Еленовскую, Еленовку, Веселовку) и стало выселяться уже и на Веселовку. Выселившиеся на гору образовали тут первую одностороннюю, но с разрывами на юг улицу. Для расширения осталось только западное направление, хотя там и были низкие и сырые места, особенно ближе к реке Катай, которая одним рукавом от Крутого Камня Колышкино в месте слияния с Канавой поворачивала на юг и заходила на Калиновскую улицу. Вот почему наши улицы Никольская (К. Маркса) и Никитинская (Д. Тараканова) остались такими короткими. На запад — только до бывшего Нижнего базара. Река им преградила путь. Потом реку отвели, а на бывшем острове организовали стадион и базы.

Со временем в районе Большого переулка образовался второй центр поселка. Волостная управа и дом строителя-десятника Петра Евсеевича Голубцова в пересечении с Никольской улицей. Дом, мастерская и магазин предпринимателя и спонсора пожарного дела Григория Егоровича Кучина в пересечении с улицей Никитинской. То же самое и у купцов Больщиковых на квартал ниже по этой же улице на углу с Больщиковым переулком. В пересечении с Калиновской стоял трактир (теперь здесь кирпичный теремок ветлечебницы). Рядом — магазин Кучиных. Теперь это магазин «Радуга».

Далеко за бугром, на южном конце переулка находилось здание большого сушила древесины для завода и на продажу. Рядом, севернее, в 1914 году было построено земское начальное училище (потом школу там так и звали «сушилкой»). Задумывался на Большом переулке и храм, но построить его не успели.

Первым домом деревни Запрудной (теперь микрорайон города Запрудовка) был большой дом подрядчика на берегу пруда в начале улицы Восточной. В этом доме жили его прислуга и дворник. Подрядчик в своих интересах содействовал строительству моста от своего дома через пруд в Курмыш. Это дало толчок к заселению восточного берега пруда при 1-м и 2-м Запрудных ключах. Огороды и луга — в низине у пруда, а дома на более высоких местах.

В начале 1890-х годов из Перми в Катав-Ивановский завод на клепку кауперов доменного цеха приехал с семьей мастеровой Кораблев. Он купил этот дом подрядчика, раскатал его и собрал из этого материала два дома, которые целы и по сей день (это дома №4 и 6 по Восточной улице). Уцелели даже доски с карниза дома подрядчика с вырезанными на них цветами и надписью «1849 ГОДА». Ранее другие дома в Запрудовке не строились. Поэтому не будет большой ошибкой считать годом основания деревни Запрудная 1849 год. Это подтверждают и старинные планы. Центр деревни будет не застроен и называться станет Поляной. Позднее там поставят часовню Александра Невского. Теперь здесь клуб «Маяк» и стадион.

Вторая часть брошюры – это выдержки из газеты «Уфимские губернские ведомости» за 1893 и 1894 годы.

По материалам газеты АВАНГАРД, 2010